Немецкие войска так и не смогли занять территорию Чечено-Ингушетии, а тысячи чеченцев и ингушей доблестно сражались на фронтах Великой Отечественной войны.

В Грозный и другие населенные пункты Чечено-Ингушетии были стянуты десятки тысяч сотрудников НКВД. Ранним утром 23 февраля по домам разнеслись стуки в двери. Людям давалось всего несколько минут на сборы: разрешалось взять только самое необходимое.

Одной из самых ценных частей истории являются свидетельства тех, кто пережил это. Эти истории передавались из уст в уста и сегодня помогают нам осознать масштаб трагедии.

Трагедия депортации навсегда осталась в памяти тех, кто её пережил. Их свидетельства — это не просто факты, а живые истории, полные горя и стойкости.

По свидетельствам очевидцев, населению было сказано, что они будут возвращены через неделю.  Поэтому многие взяли только одежду, которая была на них, думали, что так и будет. Но прошло много дней, людей везли в вагонах, как скот. Многие не выдерживали дороги, умирали от холода и голода. На глазах всех трупы выгружали на остановках и просто оставляли на снегу.

Многие семьи были разделены. Отцы, которые воевали на фронте, возвращались домой и находили только разрушенные очаги и пустоту. Им не сообщали, куда отправили их родных.

 «Мой отец помогал молодой девушке, которая падала от усталости, когда мы шли пешком по снегу в Казахстане. За это его арестовали и увели. Мы остались одни. Он погиб в заключении. Мы никогда больше не видели его», — вспоминает житель с. Мескер-юрт Умар Магомадов.  

Дети, родившиеся в ссылке, не знали, что такое Родина, пока не выросли. Их жизнь была пропитана лишениями, тяжелым трудом и чувством несправедливости. Им приходилось работать в колхозах за мизерные деньги, а раз в неделю отмечаться в местном отделении НКВД, чтобы власти всегда знали, где они находятся. Но, несмотря на тяжелые условия, переселенцы делали все возможное, чтобы не оборвать окончательно связи со своими корнями и сохранить свою культуру и язык.

 «Мы жили в горном селе, и к нам пришли 23 февраля. Это был очень холодный день. С нами были старые люди, и их несли на одеялах. Мы не могли даже взять с собой еду. Один солдат увидел, как моя мать плачет, и сказал: «Не плачь, через неделю вернётесь». Но мы не вернулись. Мы шли до места, где ждали машины, и видели, как по дороге валялись брошенные вещи, которые люди не могли нести. Это был настоящий ад», — вспоминает уроженец с. Ведено Умарсултанов Лечи.  И это лишь одно из многих тысяч свидетельств о тех страшных днях.     

 На станции для переселенцев были подготовлены эшелоны с вагонами для скота. В каждый вагон набивали по 40-50 человек, без воды и необходимых условий. Когда кто-то умирал, его просто выбрасывали на ходу. Многие понимали, что их везут на смерть. По свидетельству очевидца, одна женщина сошла с ума, когда её ребёнок умер прямо у неё на руках от голода.  Для стариков и младенцев эта дорога стала последней.

Тяжёлые условия ожидали переселенцев и на месте прибытия.

 Многих высадили в голой степи. Зима была суровая, а жить было негде. Людям приходилось рыть землянки, чтобы не замёрзнуть. Многие умирали от тифа и дизентерии. В первый год умерло больше половины переселенцев.  Выжившие работали в колхозах за кусок хлеба, им приходилось каждую неделю отмечаться в комендатуре. Они были как заключённые.

В 1957 году, после XX съезда КПСС и развенчания культа личности Сталина, чеченцам и ингушам было разрешено вернуться на родные земли. Однако это возвращение также было сопряжено с трудностями. Многие дома были заняты, а имущество разграблено.   

Выселение остаётся одной из самых трагических страниц в их истории. Сохранение памяти об этой трагедии — наш общий долг, чтобы подобные события никогда больше не повторились.